Упорство
читать дальше...Вдох. Выдох. Снова вдох. Его дыхание было размеренным и спокойным. Необходимая для выживания привычка экономить кислород помогала сохранить присутствие духа. Поэтому он продолжал следить за своим дыханием, хоть недостатка воздуха и не наблюдалось. Намного сильнее хотелось пить.
Сколько он провалялся в отключке? Слишком уж часто в последнее время ему приходится задавать себе этот вопрос… Но на этот раз возможности выяснить ответ не было: обломки почти не давали двигаться. Ему ещё повезло, что массивная конструкция не раздавила его насмерть. Если к таким ситуациям вообще применимо понятие удачи…
Перед внутренним взором закружились воспоминания.
Вот он говорит о везении своему коллеге. Вот огромное тело ГЛэДОС поразительно изящно поворачивается, и желтый, полный злобы глаз смотрит прямо на него… за секунду до отключения питания; в следующий раз она уже не даст отключить себя от сети. Вот капельки воды падают на фотографию куба на фоне лунного пейзажа. Вот он смотрит сквозь стекло на мирно спящую в камере отдыха девушку…
На глаза навернулись слёзы. Размытые образы продолжали клубиться в его мозгу, и он уже не знал, что из них сон, что плод воображения, а что – реальность.
Хватит. Так можно было запросто снова потерять сознание, а смерть от обезвоживания под руинами лифта точно не входила в его планы. Все, что сейчас действительно необходимо вспомнить – это инструктаж по технике безопасности и действиям в чрезвычайных ситуациях. Он прикрыл глаза, напрягая память.
Ныла раненая осколком стекла нога. Губы высохли и потрескались от жажды. Сверху упорно продолжала сыпаться мелкая пыль. Ничто из этого не помогало в размышлениях. Да и во всех инструкциях, что удавалось вспомнить, говорилось только одно. «Не двигайтесь. Ждите помощи».
Ждать помощи было не от кого. Разве что сама ГЛэДОС спустится сюда, чтобы спасти последнего из ученых. Однако он сильно сомневался в том, что нужен суперкомпьютеру даже мертвым. Все, чего можно было ожидать от хозяйки лаборатории, это скорейшего размещения бетонной плиты на месте крушения лифта.
Значит, придется выбираться самому.
Задержав дыхание, он попытался осторожно пошевелить правой рукой. Это почти получилось. Если правильно выбрать угол, он сумеет высвободить хотя бы эту руку. И тогда можно будет…
Конструкция опасно затрещала. Похоже, медлить – не лучший вариант. Снова сделав глубокий вдох, он напрягся и вытащил правую руку из тисков изогнутых железных колец. Теперь, действуя свободной рукой, он расшатал штырь, мешающий повернуть голову, и огляделся. Подходящий для спасения просвет был совсем рядом. Но вот добраться до него, не нарушив стабильность груды обломков, было совсем непростой задачей.
Каждое его движение сопровождалось треском и скрежетом металла, иногда звоном стекла. Перевернувшись, он смог свободно видеть просвет. Как можно осторожней, стараясь не дышать, он двинулся вперёд. Одновременно с этим конструкция начала проседать.
Каких-то полметра до цели. Отважившись на рывок, он быстро подался веред, перенес вес на руки, качнулся… Обломки лифта окончательно просели, продавливая все, что могло остаться под ними.
Он смахнул пот со лба и потянулся, разминая затекшие конечности. По крайней мере, теперь он не пленник груды покореженного металла. Если не называть так весь Центр развития, конечно. Он усмехнулся. Нужно было найти воду.
И путь наверх.
***
Планы Лаборатории, которые он когда-то, кажется, в прошлой жизни, раздобыл и выучил наизусть, были совершенно бесполезны. За то время, что он провел в крио-сне, действительно многое изменилось. Хозяйка лаборатории перестроила весь комплекс. Центр развития полностью изменил свои очертания. Поменялось даже то, что на его памяти не было частью динамичной системы. Задумываться, как и почему это произошло, не хотелось.
Он сидел, прислонившись к матово-черной стене, и собирал в ладони стекавшую по отвесной поверхности воду. Набрав воды на глоток, он жадно выпивал его и начинал все сначала. Ясная последовательность действий с четкой целью: справиться с жаждой. Повторяя её, он мог не думать. Вообще. Только следить, чтобы вода не утекала сквозь пальцы.
Наконец спасительный источник иссяк. С минуту он сидел, бездумно подставляя ладони под исчезнувший поток, только чтобы не возвращаться к мыслям о том, что делать дальше.
Нечего было даже мечтать о том, чтобы пробраться в тестовую зону. Даже в пустующей камере ГЛэДОС заметит его. А разубеждать хозяйку лаборатории в том, что он мертв, не имело никакого смысла.
Значит, нужно прятаться в технических помещениях, надеясь лишь на то, что не ко всем из них есть доступ у суперкомпьютера. Прятаться там… Выжидать.
Выжидать чего? Он с трудом поднялся, стараясь не наступать на раненную ногу. Чего он ждал все те годы, что провел вместе со своим единственным другом? Тогда у него была надежда… Он ждал пробуждения девушки… Он знал, что та справится, что она победит обезумевший ИИ. И она справилась. Но потом… Что-то пошло не так. И теперь больше нет никакой надежды.
Он поднял глаза. Там, наверху, хозяйка лаборатории перестраивает тесты, перекраивает ткань комплекса, делает то, что она называет наукой, упиваясь своим безумием.
Тогда как внизу одинокий человек, не в силах справиться со своим собственным разумом, до последнего борется за то, чтобы не потерять себя. Не сдаться. Потому что она… девушка, однажды победившая всемогущий ИИ… она никогда не сдавалась. Значит, не должен и он.
В ту же секунду яркой вспышкой в сознании возник замысел. Цель, то, ради чего он поднимется наверх. То, ради чего стоит выжить.
Пораженный собственной решимостью, он побрел, прихрамывая, в ему одному известном направлении.
***
Он толкнул железную створку вверх, и люк, наконец, поддался. С огромным трудом подтянувшись, он оказался в полуразрушенной камере. И сразу же распластался на полу, даже не отойдя от лужи воды, скопившейся вокруг люка.
Его силы были на исходе. Путь по вентиляционным шахтам, техническим тоннелям и побочным лифтам был изматывающим сам по себе, но к таким испытаниям он привык. Однако давали о себе знать и тяжёлое ранение ноги, и часы, проведённые под обломками лифта. Он давно ничего не ел. Запас воды, набранной в подобранную по пути бутыль, подошел к концу. Надо будет наполнить её из этой лужи…
Вода, тем временем, утекала в открытую им шахту, заливая проходящую там проводку. Он попытался подняться на ноги, и охнул от боли. Повязка, которую он сумел наложить на поврежденную конечность, быстро пропитывалась кровью. Рана снова открылась.
Он дополз до ближайшей белой панели и, прислонившись к ней спиной, попытался отдышаться. Но даже этот маленький рывок заставил его сердце бешено колотиться. Кровь пошла сильнее. Не выдержав, он стянул повязку. Руки окрасились в алый цвет. Не понимая, что делает, он повернулся к белым стенам и начал писать.
«Один»… «Я здесь один»… «Один навсегда»…
Кровь стекала вниз, оставляя размытые подтеки…
Собрав все оставшиеся силы, он ударил ладонью по панели, оставив кровавый отпечаток, и снова сполз на пол, готовый потерять сознание. Того, что он искал, не оказалось на месте. Ему было суждено умереть здесь, в этих стенах…
Белые панели дрогнули и поползли вверх.
Он поднял голову, не веря своим глазам. Присмотрелся. За панелями виднелся тускло освещённый коридор. Но и слабого света было достаточно. Теперь он точно знал, где находится. Он все же смог добраться сюда. Теперь осталось только доползти до комнаты, на которую указывали стрелки на стенах. Собрав волю в кулак, он перевалился через порог камеры и пополз к двери в конце коридора, оставляя за собой кровавый след.
За дверью он с облегчением обнаружил именно то, что ожидал. Пункт первой помощи и медицинский блок, сохранившиеся достаточно хорошо для того, чтобы залатать его ранение. Включив питание и рухнув на «операционный стол» мед. блока, он отдался в руки бездушной автоматике. Такой он доверял намного больше, чем той, что завела себе душу…
Он даже не успел провалиться в беспамятство. Автомат закончил, подав соответствующий звуковой сигнал. Можно было слезть со стола. Он так и поступил, с удивлением обнаружив, что уже практически не ощущает боли. Медицинские системы все ещё работали на славу.
Изучив мед. блок, он обнаружил флягу воды, которую моментально осушил и наполнил снова, и банку консервов, которую тоже применил по назначению. Ему стало значительно лучше. А значит, нужно было идти.
Выйдя из комнаты, он направился в противоположную от мед. блока сторону, осматриваясь и изучая указатели. Вскоре коридор начал ветвиться. Он выбирал направление наугад.
Очередной поворот привел его к полю анти-экспроприации и входу в незнакомую комнату. Оставив флягу с водой, он вошел.
За дверью царил зеленоватый полумрак. На стенах плясали блики света, прошедшего через толщу волнующейся воды. По периметру помещения блестели огоньки многочисленных панелей управления. А в центре…
Он не поверил своим глазам.